«Воспоминания» Виктора Франкла (АНФ, 2015)

Издательство «Альпина нон-фикшн» выпустило первый перевод книги Виктора Франкла «Воспоминания». Эта небольшая книга — автобиография всемирно известного австрийского психиатра и невролога и основателя метода логотерапии. Виктор Франкл (1905–1997) прожил очень непростую, наполненную личным и историческим трагизмом жизнь, а рассказ о ней звучит очень светло и вдохновенно. Как психолог и врач, Франкл дарит человеку такую простую и глубокую мысль: смысл есть в любой ситуации, в каждой минуте вашей жизни, каждого испытания и в любом моменте радости или боли. Даже если этот смысл не очевиден, важно приложить усилие и сформулировать его для себя.

Мы не вправе даже вопрошать о смысле жизни, потому что мы и есть те, кого вопрошают, и мы и есть те, кто должен отвечать на поставленные жизнью вопросы.

По словам автора, любая психотерапевтическая система рождается из личной истории врача. Логотерапия родилась в годы пребывания Франкла в нацистских концлагерях Терезин и Освенцим, из которых никто из его близких людей не вышел живым. Только каждодневное осознание глубинной сути происходящего и нахождение ответов на вопросы «зачем» помогают в самых, казалось бы, непереносимых обстоятельствах.

Три возможности придать жизни смысл: поступок, который человек совершает, работа, которую человек делает, и переживание, встреча, любовь. Даже перед лицом неоспоримой судьбы (например, неизлечимой болезни, неоперабельного рака) мы в состоянии придать жизни смысл.

Франкл очень искренне и при этом скромно рассказывает о своих достижениях в науке, и о своих успехах в альпинизме, о своих опасениях, слабостях и привычках.

Всепоглощающими занятиями мне кажутся три — игра в рулетку, операция на мозге и первое восхождение.

В молодости, работая врачом в неврологической больнице в замке Марии-Терезии и в психиатрической клинике на Штайнхофе, в проводил воскресенья в варьете. (…) После концлагеря все изменилось. С тех пор в выходные я диктовал свои книги! Я научился кэкономить воемя. Да, я стал расходовать его очень скупо — но лишь потому, что хочу потратить время на осмысленные занятия. И все же должен признаться: и до лагеря, и после я изменял порой своим правилам. Разумеется, потом я страшно сердился на самого себя, так сердился, что порой по нескольку дней сам с собой не желал разговаривать.

Франкл пишет об обыденном (деньгах, нехватки времени, увлечениях) так же увлеченно, как об экзистенциальном — в каждой человеческой жизни сплетено временное и вечное.

Смысл иметь деньги заключается в том, чтобы иметь возможность не думать о них.

Старение не страшит меня до тех пор, пока мне удается расти в той же мере, в какой я старею.

Будучи очевидцем и прямым участником страшных событий первой половины прошлого века, Виктор Франкл стал для многих современников духовным учителем. Его книги продолжают укреплять веру и современников, попадающих в самые разные обстоятельства и вынужденные осмыслять свою жизнь заново, находить точки опоры и видеть перспективы будущего.

Специалистам будет интересен особый взгляд Франкла на развитие психотерапии, его гуманистическое толкование целей и задач психологической работы с людьми.

Я согласен с Джоном Раскином: «Есть лишь одна власть — спасать людей. И лишь одна честь — помогать людям.

Мотив, который меня побудил написать эти работы — это желание устранить из сферы психотерапии психологизм, заодно со столь же часто навязываемой психотерапии «патологизацией». Это лишь две стороны всеохватывающего редукционизма (туда же следует отнести педалирование о социологического, и биологического). Этот редукционизм — нигилизм наших дней. Это попытка устранить одно из человеческих измерений — и как раз то, которое и делает человека человеком.

Я смогу назвать лишь одну причину, которая сподвигла меня искать этот путь и неустанно работать над совершенствованием: сострадание к жертвам современного цинизма, ибо он весьма распространен в психотерапии в ее худших изводах. Под «изводами» я разумею коммерциализированные формы, а худшими «изводами» считаю недостоверные с научной точки зрения. Когда видишь перед собой не просто душевно больных пациентов, но еще и травмированных психотерапией, это зрелище удручает. Борьба против расчеловечивающих, обезличивающих тенденций, которые привносятся в психотерапию психологизмом, красной нитью проходит через все мои труды».